Неточные совпадения
Вронский любил его и зa его необычайную физическую силу, которую он большею
частью выказывал тем, что мог пить как бочка, не спать и быть всё таким же, и за большую нравственную силу, которую он выказывал в отношениях к начальникам и товарищам, вызывая к себе страх и уважение, и в игре, которую он вел
на десятки
тысяч и всегда, несмотря
на выпитое вино, так тонко и твердо, что считался первым игроком в Английском Клубе.
— Я, — говорил он, — я-я-я! — все
чаще повторял он, делая руками движения пловца. — Я написал предисловие… Книга продается у входа… Она — неграмотна. Знает
на память около тридцати
тысяч стихов… Я — Больше, чем в Илиаде. Профессор Жданов… Когда я… Профессор Барсов…
— Вот, например, англичане: студенты у них не бунтуют, и вообще они — живут без фантазии, не бредят, потому что у них — спорт. Мы
на Западе плохое — хватаем, а хорошего — не видим. Для народа нужно
чаще устраивать религиозные процессии, крестные хода. Папизм — чем крепок? Именно — этими зрелищами, театральностью. Народ постигает религию глазом, через материальное. Поклонение богу в духе проповедуется
тысячу девятьсот лет, но мы видим, что пользы в этом мало, только секты расплодились.
«Где же вы бывали?» — спрашивал я одного из них. «В разных местах, — сказал он, — и к северу, и к югу, за
тысячу верст, за полторы, за три». — «Кто ж живет в тех местах, например к северу?» — «Не живет никто, а кочуют якуты, тунгусы, чукчи. Ездят по этим дорогам верхом, большею
частью на одних и тех же лошадях или
на оленях. По колымскому и другим пустынным трактам есть, пожалуй, и станции, но какие расстояния между ними: верст по четыреста, небольшие — всего по двести верст!»
— «Восемь-девять
тысяч!» — повторил я в изумлении, глядя
на эти большею
частью недурные головки и коричневые лица, сидевшие плотными рядами, как
на смотру.
— Ты — не знаю, что будешь делать, а я получил приглашение
на заводы Отметышева, в Восточную Сибирь, — сказал Бахарев. — Дают пять
тысяч жалованья и пятую
часть паев… Заводы
на паях устроены.
О странностях Ляховского, о его страшной скупости ходили
тысячи всевозможных рассказов, и нужно сознаться, что большею
частью они были справедливы. Только, как часто бывает в таких случаях, люди из-за этой скупости и странностей не желают видеть того, что их создало. Наживать для того, чтобы еще наживать, — сделалось той скорлупой, которая с каждым годом все толще и толще нарастала
на нем и медленно хоронила под своей оболочкой живого человека.
— Как же вам
на них не рассчитывать было-с; ведь убей они, то тогда всех прав дворянства лишатся, чинов и имущества, и в ссылку пойдут-с. Так ведь тогда ихняя часть-с после родителя вам с братцем Алексеем Федоровичем останется, поровну-с, значит, уже не по сороку, а по шестидесяти
тысяч вам пришлось бы каждому-с. Это вы
на Дмитрия Федоровича беспременно тогда рассчитывали!
— Малиновец-то ведь золотое дно, даром что в нем только триста шестьдесят одна душа! — претендовал брат Степан, самый постылый из всех, — в прошлом году одного хлеба
на десять
тысяч продали, да пустоша в кортому отдавали, да масло, да яйца, да тальки. Лесу-то сколько, лесу! Там онадаст или не даст, а тут свое, законное.Нельзя из родового законной
части не выделить. Вон Заболотье — и велика Федора, да дура — что в нем!
«Природное» барство проелось в «Эрмитаже», и выскочкам такую марку удержать было трудно, да и доходы с войной прекратились, а барские замашки остались. Чтоб прокатиться
на лихаче от «Эрмитажа» до «Яра» да там, после эрмитажных деликатесов, поужинать с цыганками, венгерками и хористками Анны Захаровны — ежели кто по рубашечной
части, — надо
тысячи три солдат полураздеть: нитки гнилые, бухарка, рубаха-недомерок…
А ежели кто по шапочной
части —
тысячи две папах
на вершок поменьше да
на старой пакле вместо ватной подкладки надо построить.
По закону, дочерям из движимого должна быть выделена законная седьмая
часть, и Лиодору достанется тоже седьмая, значит
на персону выйдет… выйдет по десяти
тысяч семисот четырнадцати рублей двадцати восьми копеек и четыре седьмых-с.
— Ах, какой вы, тятенька! Тогда бы кредиторы получили сполна все свои шестьдесят
тысяч, а теперь они получат всего из капитала богоданной маменьки вашу четвертую
часть, то есть двадцать пять
тысяч, да вашу восьмую
часть из дома. Значит, всех-на-всех тридцать
тысяч.
В этой книге помещалось около
тысячи частью весьма загадочных рисунков, с столь же загадочными толкованиями
на пяти языках.
P. S. Помните ли вы Ерофеева, милая маменька? того самого Ерофеева, который к нам по праздникам из школы хаживал? Теперь он адвокат, и представьте себе, какую штуку удрал! — взял да и объявил себя специалистом по
части скопцов! До тех пор у него совсем дел не было, а теперь от скопцов отбою нет!
На днях выиграл одно дело и получил сорок
тысяч. Сорок
тысяч, милая маменька!! А ведь он даже не очень умный!
Рано утром,
на следующий же день, Ольги уже не было в отцовской усадьбе. Завещание было вскрыто, и в нем оказалось, что капитал покойного Ладогина был разделен поровну; а о недвижимом имении не упоминалось, так как оно было родовое. Ольга в самое короткое время покончила с наследством: приняла свою долю завещанного капитала, а от четырнадцатой
части в недвижимом имении отказалась. В распоряжении ее оказалось около четырех
тысяч годового дохода.
— Станет побирать, коли так размахивает! — решили другие в уме; но привести все это в большую ясность рискнул первый губернский архитектор — человек бы, кажется, с лица глупый и
часть свою скверно знающий, но имевший удивительную способность подделываться к начальникам еще спозаранку, когда еще они были от него
тысячи на полторы верст. Не стесняясь особенно приличиями, он явился
на постройку, отрекомендовал себя молодому человеку и тут же начал...
Это был исторический дом старого барства: столовая красного дерева, стоившая
тысяч сорок, колонны, фрески, и все это было замазано, загрязнено,
на вбитые в красное дерево стен гвозди вешались вырезки из газет и платье. Снаружи дом был одноэтажный, а надворная
часть с антресолями и пристройками в три этажа.
Граф остался в размышлении:
тысячи соображений у него прошли в голове, и яснее всего ему определилось, что взятая им
на себя ревизия губернии отзовется не легко для него в Петербурге и что главный исполнитель всех его предначертаний, Звездкин, — плут великий, которого надобно опасаться. Чтобы рассеять себя хоть сколько-нибудь от таких неприятных мыслей, граф уехал к m-me Клавской
на весь остальной день и даже
на значительную
часть ночи.
Так как пароход должен был прийти только
на следующий день, то мы и решились посвятить предстоящий вечер выполнению той
части нашей программы, в которой говорится о составлении подложных векселей. Очищенный без труда написал задним числом
на свое имя десять векселей, каждый в двадцать пять
тысяч рублей, от имени временной с. — петербургской 2-й гильдии купчихи из дворяин Матрены Ивановны Очищенной. Один из этих векселей почтенный старичок тут же пожертвовал
на заравшанский университет.
Чаще слышался шум, крик, гам, затевались истории; а вместе с тем, случалось, подметишь вдруг где-нибудь
на работе чей-нибудь задумчивый и упорный взгляд в синеющую даль, куда-нибудь туда,
на другой берег Иртыша, где начинается необъятною скатертью,
тысячи на полторы верст, вольная киргизская степь; подметишь чей-нибудь глубокий вздох, всей грудью, как будто так и тянет человека дохнуть этим далеким, свободным воздухом и облегчить им придавленную, закованную душу.
Пускай их бьют
тысячами, миллионами, разрывают
на части, — они все-таки одни, как бессмысленная скотина, будут идти
на бойню, потому что их подгоняют хлыстом; другие будут идти потому, что им за это позволяют надеть ленточки и галунчики, и будут даже гордиться этим.
Живут все эти люди и те, которые кормятся около них, их жены, учителя, дети, повара, актеры, жокеи и т. п., живут той кровью, которая тем или другим способом, теми или другими пиявками высасывается из рабочего народа, живут так, поглощая каждый ежедневно для своих удовольствий сотни и
тысячи рабочих дней замученных рабочих, принужденных к работе угрозами убийств, видят лишения и страдания этих рабочих, их детей, стариков, жен, больных, знают про те казни, которым подвергаются нарушители этого установленного грабежа, и не только не уменьшают свою роскошь, не скрывают ее, но нагло выставляют перед этими угнетенными, большею
частью ненавидящими их рабочими, как бы нарочно дразня их, свои парки, дворцы, театры, охоты, скачки и вместе с тем, не переставая, уверяют себя и друг друга, что они все очень озабочены благом того народа, который они, не переставая, топчут ногами, и по воскресеньям в богатых одеждах,
на богатых экипажах едут в нарочно для издевательства над христианством устроенные дома и там слушают, как нарочно для этой лжи обученные люди
на все лады, в ризах или без риз, в белых галстуках, проповедуют друг другу любовь к людям, которую они все отрицают всею своею жизнью.
Но король или император, получающий
на этом месте миллионы, знающий, что вокруг него есть
тысячи людей, желающих столкнуть его и стать
на его месте, знающий, что он нигде
на другом месте не получит такого дохода и почета, знающий в большей
части случаев, при более или менее деспотическом правлении, даже то, что, если его свергнут, его будут еще.
От погрома по винной
части у Брагина еще осталось
тысяч десять, о которых никто не знал, и
на эти деньги он думал понемногу поправиться, а там, из-за дела, можно будет подсмотреть какую-нибудь новую штучку.
У Литвинова налицо оказалась
тысяча триста двадцать восемь гульденов,
на французскую монету — две
тысячи восемьсот пятьдесят пять франков, сумма незначительная; но
на первые потребности хватит, а там надо тотчас написать отцу, чтобы он выслал елико возможно; продал бы лес,
часть земли…
Оказалось, что Софья Павловна Медынская, жена богача-архитектора, известная всему городу своей неутомимостью по
части устройства разных благотворительных затей, — уговорила Игната пожертвовать семьдесят пять
тысяч на ночлежный дом и народную библиотеку с читальней.
— Подожди, Саша!.. У меня уже шестнадцатое совпадение, понимаешь? А я сделал всего
тысячу двести четырнадцать сдач. Теперь карты повторяются всё
чаще. Нужно сделать две
тысячи семьсот четыре сдачи, — понимаешь: пятьдесят два, умноженное
на пятьдесят два. Потом все сдачи переделать тринадцать раз — по числу карт в каждой масти — тридцать пять
тысяч сто пятьдесят два раза. И повторить эти сдачи четыре раза — по числу мастей — сто сорок
тысяч шестьсот восемь раз.
— Ежели так, то, конечно, я буду откровенен. Прежде всего, я охотно допускаю, что исход процесса неизвестен и что, следовательно, надежды
на обратное получение миллиона не могут быть названы вполне верными. Поэтому потерпевшая сторона может и даже должна удовлетвориться возмещением лишь
части понесенного ею ущерба. В этих видах, а равно и в видах округления цифр, я полагал бы справедливым и достаточным… ограничить наши требования суммой в сто
тысяч рублей.
Потолковав еще некоторое время с своим помощником, Грохов, наконец, отпустил его и сам снова предался размышлениям: практическая его предусмотрительность и опытность ясно ему говорили, что в этом огромном и запутанном деле много бы, как в мутной воде рыбы, можно было наловить денег: скупить, как справедливо говорит Янсутский, по дешевой цене некоторую
часть векселей, схлопотать конкурс; самому сесть в председатели… назначить себе содержания
тысяч двадцать пять… подобрать согласненьких кураторов, а там — отдачи фабрик в аренды, хозяйственная продажа отдельных имений, словом, золотой бы дождь можно было устроить себе в карман; но вместе с этими соображениями Грохов вспомнил о своих недугах и подумал, что ему, может быть, скоро ничего не надобно будет
на земле и что
на гроб да
на саван немного потребуется!
Потеряв почти все мои деньги в долгах
на отчиме вашем, я нахожусь в крайней необходимости воспользоваться тем, что мне остается; я уже дал знать в Петербург моим друзьям, чтоб немедленно распорядились продажей заложенного мне имущества; зная, однакоже, что легкомысленный отчим ваш растратил ваши собственные деньги, я решился простить ему пятьдесят
тысяч франков и
на эту сумму возвращаю ему
часть закладных
на его имущество, так что вы поставлены теперь в возможность воротить все, что потеряли, потребовав с него имение судебным порядком.
— А какие деньги прошли через мои руки тогда, ваше превосходительство? В десять лет я добыл в Сибири больше двух
тысяч пудов золота, а это, говорят, двадцать пять миллионов рубликов чистеньких. И куда, подумаешь, все девалось? Ежели бы десятую
часть оставить
на старость… Ну, да бог милостив: вот только дело в сенате кончится, сейчас же махну в енисейскую тайгу и покажу нынешним золотопромышленникам, как надо золото добывать. Тарас Злобин еще постоит за себя…
Учителей у нас
тысяч 15 (
на всю-то Россию!), и можно полагать, что десятая
часть из них прочитала то, что было писано о недостатках современного воспитания и обучения.
Еще невероятнее, что содержатель типографии, Н. С. Степанов, покупавший роман, не имел денег для такого предприятия, и что московские книгопродавцы купили экземпляров будущего неоконченного романа, в 4-х небольших
частях, с обыкновенною уступкою 20 процентов за комиссию,
на 36
тысяч рублей ассигнациями, и внесли деньги вперед, обязуясь продавать не дороже 20 рублей за каждый экземпляр!
Николай Иванович. Даже если бы и считать, чего я никак не могу, что этот лес мой, то у нас девятьсот десятин леса,
на десятине около пятисот деревьев, стало быть четыреста пятьдесят
тысяч (так, кажется?) деревьев. Они срубили десять, то есть одну сорокапятитысячную
часть, — ну стоит ли, можно ли из-за этого оторвать человека от семьи и посадить в острог?
Мгновенно вся голова Иуды, во всех
частях своих, наполняется гулом, криком, ревом
тысяч взбесившихся мыслей. Они догадались? Они поняли, что это — самый лучший человек? — это так просто, так ясно. Что там теперь? Стоят перед ним
на коленях и плачут тихо, целуя его ноги. Вот выходит он сюда, а за ним ползут покорно те — выходит сюда, к Иуде, выходит победителем, мужем, властелином правды, Богом…
Слегка тронутые солнцем громады домов, церкви и башни гордо смотрят с высоты
на тысячи разнообразных судов от крохотного ботника до полуверстных коноводок и барж, густо столпившихся у городских пристаней и по всему плёсу [Плёс, или плесо, — колено реки между двух изгибов, также
часть ее от одного изгиба до другого, видимая с одного места
часть реки.].
На баррикадах вы жертвуете только собою и получаете в награду красивое имя отважного героя; здесь же вы точно так же жертвуете собою, даже лучшею
частью своего нравственного я, своим именем, своей честью, и охраняете сотни,
тысячи людей, спасаете от погибели, может быть, самое дело и в награду за все несете общественное презрение слепых глупцов и непосвященных, пользуетесь именем подлеца и шпиона: в чем же более жертвы?
А сам думает: «Положили бы целковых сотнягу
на месяц, куда бы ни шло, можно бы было решиться. Тогда ежели где и редкостное выпадет, можно послать Иванушку, он наторел и по книгам, и по иконной
части, и по редкостным вещам. Удатливая головушка! Хорошо, ежели бы столько положили. Да не дадут. Шутка сказать,
тысяча двести целковых
на год… Не дадут — это все одно мое рассужденье».
— Они думают, что половину долга, то есть девять
тысяч с небольшим, ты уплатишь им своею
частью на доме, уничтожив дарственную твоей сестре.
— Когда наступит время расчета, — продолжал Горданов, — я у вас наличных денег не потребую; а вы, почтенный Тихон Ларионович, дадите мне только записку, что мною у вас куплены такие-то и такие-то бумаги,
на сумму девяти
тысяч рублей, и сделайте меня негласным компанионом по вашей ссудной кассе,
на соответственную моему капиталу
часть, и затем мы станем работать сообща.
Глаза Теркина мечтательно глядели вдоль лощины, откуда белая пелена уже исчезла под теплом утренних лучей. Он стал припоминать свои детские ощущения, когда он лазил
на колокольню села Заводное. Тогда такая усадьба казалась ему чем-то сказочным, вроде тех сокровищ и чертогов, что вставали перед ним, еще перед поступлением в гимназию, над разрозненной
частью «
Тысячи и одной ночи».
Ананас уступили ей за три рубля. Это ей доставило удовольствие: и недорого и подарок к обеду славный. Скупа ли она? Мысль эта все
чаще и
чаще приходила Анне Серафимовне. Скупа! Пожалуй, и говорят так про нее. И не один Виктор Мироныч. Но правда ли? Никому она зря не отказывала. В доме за всем глаз имеет. Да как же иначе-то?
На туалет, — а она любит одеться, — тратит
тысячи три. Зато в школу целый шкап книг и пособий пожертвовала. Можно ли без расчета?
Пути мне от Владимира оставалось около
тысячи верст; я надеялся проехать это расстояние дней в шесть, но несносная тряска так меня измаяла, что я давал себе
частые передышки и ехал гораздо медленнее.
На пятый день к вечеру я насилу добрался до Василева Майдана и тут имел самую неожиданную и даже невероятную встречу.
До трех часов ночи мы сидели в маленьком, тесном зальце станции. В буфете нельзя было ничего получить, кроме чаю и водки, потому что в кухне шел ремонт.
На платформе и в багажном зальце вповалку спали наши солдаты. Пришел еще эшелон; он должен был переправляться
на ледоколе вместе с нами. Эшелон был громадный, в
тысячу двести человек; в нем шли
на пополнение
частей запасные из Уфимской, Казанской и Самарской губерний; были здесь русские, татары, мордвины, все больше пожилые, почти старые люди.
Выступили мы. Опять по обеим сторонам железнодорожного пути тянулись
на север бесконечные обозы и отступавшие
части. Рассказывали, что японцы уже взяли Каюань, что уже подожжен разъезд за Каюанем. Опять нас обгоняли поезда, и опять все вагоны были густо облеплены беглыми солдатами. Передавали, что в Гунчжулине задержано больше сорока
тысяч беглых, что пятьдесят офицеров отдано под суд, что идут беспощадные расстрелы.
В возмещение остальной
части гонорара Николая Леопольдовича Луганский совершил вторую закладную
на имение Комаровка
на имя Стефании Павловны Гиршфельд,
на сумму сто пятьдесят
тысяч рублей и арендный договор
на то же имение
на четыре года, по пяти
тысяч рублей в год, расписавшись в получении за все время аренды вперед.
Он взял
часть выигрыша, поставив двенадцать
тысяч франков опять
на черное.
Часть родового имения, полученную еще при жизни отца Владимиром Сергеевичем, последний продал брату Сергею Сергеевичу за наличные, которые ушли
на бурную и дорогую жизнь холостого молодого гвардейского офицера, как ушли и те несколько десятков
тысяч, которые выделил ему тоже при жизни его отец, Сергей Платонович.
Оставшееся после него состояние выразилось в крупной сумме девятисот
тысяч, кроме описанного нами дома
на Сивцевом Вражке, купленного им
на имя жены, и родовых имений в Рязанской губернии. По оставленному им завещанию, капитал делился
на три
части: триста
тысяч получила жена, триста
тысяч сын по достижении сорокалетнего возраста, и триста
тысяч дочь по выходе замуж с согласия матери; имения отходили также к сыну, но он тоже делался их полноправным собственником лишь по достижении им сорокалетнего возраста.